А что, если после смерти...

А хотите, напугаю? Представьте, что всё, что мы ощущаем, иногда придумываем, где-то читаем, и вообще, полагаем про посмертие, и то, что происходит с бывшими живыми людьми после их кончины неправда? Вот просто представьте, что всё не совсем так, как нам сейчас кажется, и вообще, может представляться, хотя бы потому что мы мыслим в ограниченных нашим земным человеческим сознанием категориях.

Человек умирает всегда внезапно - даже когда знал, что вот-вот умрёт. Я как-то видела, как буквально незримым ветром слизало человека - и она умерла в тот день, или, может, в тот миг. Мне зачем-то это показали, возможно, чтобы просто знала, как это на самом деле происходит. Не страшно совсем. Это просто - был и вот, нет.

Представьте, короче, что всё не совсем так. И даже наши сны, в которых нам являются "знакомые" покойники, и как бы рассказывают - показывают, что и как у них теперь, неправда. Не истинное положение дел, а то, что, как нарыв прорвалось из нашего подсознания. Мы можем не знать, что помнили, на самом деле, как те же ныне покойные люди нам что-то говорили, и теперь, видя их во снах, вспоминаем и адаптируем те моменты к нынешним реалиям.

Буквально: порой бывает так, что снится какой-нибудь ныне покойный человек, и мы знаем, что он покойник, и понимаем, что спим. И, вот бы нам, не просыпаясь, оторваться от сюжета, и пойти поглядеть, где мы вообще находимся, и что там за реалии. Я делала это не раз, но всегда, даже оказавшись там, доходила до пределов, за которые проникнуть не могла, и просыпалась. 

Мне всегда казалось дико несправедливым, что мне нет доступа за те грани. Типа, как же так? Они - те запредельные силы, ведь знают, что я надёжная. Знают, что если нельзя - никому ничего не скажу. А вот.

 

Приходится просто представлять. Однако и в этом оказываются ограничения.

Например, задумалась: вот, после смерти все остаются в том виде и состоянии, в котором умерли. Имеет ли значение, как они были похоронены?

Так, если вспомнить традиции похорон среди разных народов, и в различные времена, то там, в посмертии, должна быть жуткая мешанина! Разряженные в лучшее бывшие богачи и сожжённые до пепла нищие, бабки и девы в белоснежных саванах и платочках на головах, и правители разных стран и времён - кто в злате и парче, а кто ничком висящий на коне, проткнутый копьём. Толпы военных в милитари своих времён и народов. Кто с пробитой головой, кто с пулей в лёгких.

И толпы, нет, кучи рождённых и умерших младенцев вперемешку с абортированными братиками и сестричками. Те недоразвитые, ущербные, не сформировавшиеся до конца уродцы, а другие - бледные хладные, но человекоподобные дети. 

И вот, они все снова встречаются. Остаются ровно на том уровне сознания, с которым покинули прежнюю жизнь. И с памятью - и о тех, кто их, допустим, любил или убил. 

Много есть фантазий на тему якобы "сверхсознания" и мудрости покойников, но если подумать, откуда бы им это получить, если они ушли такими, какими были, а там - в посмертии - ими больше никто никак не занимается? Это же, по сути, первобытный мир, в котором нет никаких наук, кроме тех, что остаются в головах тех, кто этот мир населяет. Остаётся на том уровне, на котором остановился в своём развитии тот или иной человек.

Так же и с ощущениями. Например, страх или боль. Вот, встретились там - в посмертном мире - убитый и убийца. Об этом много фильмов, большинство из которых романтичны и приторны, но все об одном - об исправлении ошибок. А были ли это ошибки, что один другого убил? Ну, допустим, для нашего земного разумения, это не просто ошибка, но преступление, и нечто нарушающее человеческие понятия. Однако, если убийство, каким бы, и по какой причине совершенное оно не было случилось, и было совершено человеком, стало быть, ничего запредельного в этом нет, и никакой ошибки нет. Убийца никаким образом не превысил своих человеческих возможностей - он сделал то, на что именно он - человек - был способен.

Итак, вот, они встретились. Оба понимают, что они мертвы. Оба спокойно относятся к этому, и принимают эту данность.

Убитый помнит момент убийства, и помнит его убийца. Последний, допустим, переживал какое-то яркое состояние в момент совершения убийства, и теперь, видя перед собой вновь прежнюю жертву, желает получить то, что получил тогда. Ничего иного, например, удовольствия большего, он желать не может - просто потому что внутри себя, умерший уже не развивается. В нём не могут расти новые ощущения, не появляются новые - не подобные ранее пережитым - мысли, чувства, идеи. Нет, он прежний, и максимум его о стремлений - магнитная тягая к переживанию подобия прошлого. А его жертва? Она так же всё помнит, и так же понимает, где она теперь, и почему. И все те ощущения, которые переживала в момент своей гибели также помнит, при этом, новых - ни физических, ни моральных иметь уже не может. Поэтому, когда убийца вновь убивает, то есть, совершает то, на что - единственное - он способен, и в связи с памятью о прошлом, желает он и ждёт - пускай подсознательно, на уровне страстей - лишь те ощущения, которые ему известны. Однако и жертва, вновь испытывая ранее пережитые ощущения, уже не может полноценно переживать их, как впервые. Они знакомы ей. Жертва их помнит, и каждый новый миг мучений и боли знает наперёд, и того, первозданного страха, который испытывала в первый раз, уже просто не может ощутить. Нет, всё пережитое условно не перекрашивается в противоположный цвет, и не становится приятным и положительным, но оно не ново, а значит, ни напугать, ни причинить боль, как впервые не может.

Таким образом, страшный миг кульминации утрачивает яркость, и никто, ни жертва, ни её палач ничего специально для этого не делает, и ничего не выигрывает. Просто повторяется ситуация, и возвращается к исходной. И так, раз за разом - без изменений сюжетных ходов, но с каждым разом, всё глуше и глуше краски. И даже механика действий - допустим, нападение убийцы, и его решающий удар, и реакция жертвы - испуг, паника, физическая боль - всё это, в каждом новом повторении будет всё менее, и менее ярко. Память, обыкновенная человеческая память, навсегда замершая на определённом уровне, не сможет создать новую конструкцию ощущений, и будет выдавать лишь те, что человеку знакомы. 

 

Или, другой сюжет. Если допустить, что умерев, человек не утрачивает свою последнюю идею, желание, мысль, но и не развивает её далее никак, в связи с тем, что не развивается сам, то, например, тот, кто намеревался кого-то убить, пока был жив, в своём посмертии остаётся потенциальным палачом. А его несостоявшаяся жертва когда-нибудь оказывается с ним в одном мире вновь. 

Несостоявшийся убийца, как зверь, повинуясь инстинкту запечатлённому в памяти будет стремиться к выполнению того, что не выполнил прежде. Но теперь, не подрастя ни на дюйм в своих внутренних любых качествах, но оказавшись в новых реалиях, где отсутствует главный маркер его идеи-фикс - убийства и смерти, будет не способен ни избавиться от неутолённого желания, ни исполнить его. А будет ли при этом, условно говоря, спасена его потенциальная жертва? Едва ли. Она существовала, как жертва всегда. И теперь, утратив, возможно, временно, свою прежнюю жизнь, по сути, так и останется не исполнившей роль жертвой. Ею и явится в любое своё новое воплощение, едва ли осознавая это, но исполняя предназначение записанное конкретно по её роли.

 

Как же это напоминает и живописные полотна, на которых, во взглядах изображённых персон, или в сплетении ветвей деревьев навеки застывает какое-то состояние. Или книги, кино, карты... На Арканах придворных персон, да и во всех картах те же застывшие состояния облечённые в идеи, и каждая из них, выполняет свою функцию в новых сюжетах.

Но если каждый день смотреть на одну и ту же, пускай самую распрекрасную картину, постепенно, специально не ища, начнёшь замечать различные огрехи, чёткие или, наоборот, местами размытые черты. И "совершенство" перестанет быть совершенством, и для того, чтобы вновь получить утраченное ощущение дива придётся изменить сюжет.

Вот только, представьте, что там, в запределье посмертном, он неизменен. Всё зафиксировано на конечной точке, и единственное, что можно желать в этой ситуации - опять же, опираясь на человеческие клише сознания - это надежда. Надеяться на чудо, которое когда-нибудь произойдёт, и сменится вечный сюжет.

... Почему, на каких основаниях, мы вообще имеем такие фантазии, что после смерти все встретимся, и в принципе, окажемся в каком-то мире, если не подобном нонешнему, то хотя бы понятном нашему человеческому сознанию? Мы и мир химических элементов, или насекомых не особо и не все понимаем, исследуем лишь. А если всё окажется вообще не таким? 

А если мы вдруг увидим, что то место, где раньше видели пустоту, или свободное место, на самом деле, плотно занято такими же, как мы, мёртвыми людьми, которые всё поняли, но ничего не поняли. И все мы, миллиарды, мириады человеческих существ, в один миг оказавшихся полностью свободны, находимся в незнамо где, незнамо зачем, и ждём - нет, наверное, не осознанно ждём-поджидаем, но внутренне готовимся лишь к чуду... Пока живы, мы себя успокаиваем, что вот, умрём, и всё обо всём узнаем, и поймём. Человеческое сознание априори настроено на получение, и мы и после смерти ожидаем получать - получать - получать. Но никто нам достоверно не доказал, что в посмертии человек обретает, а не утрачивает. 

Что именно? Мы все приходим в мир нагими, и это, верно, неспроста. Одёжи и тела станут прахом и тленом, и именно они станут материалом для появления новой жизни, что та тыква, ставшая каретой для Золушки, везущей её в новую жизнь. И мы так же утратим свои человеческие материальные эквиваленты жизни - от навыков, обретённых за жизнь, и привычки к ним, до тех клише сознания, на котором сейчас базируется всё наше бытие. И это, возможно, причина, почему не приходит мгновенная помощь или упреждение беды от тех мёртвых, кто совсем недавно тебя любил, и спасал. И это не их "вредность", это просто иной уровень сознания, и другие параметры иной действительности.

Чудо, говорят, живёт только в мистическом сознании. В том же Таро, системе, созданной именно такого типа сознанием, надежда соответствует старшему Аркану Звезда. Таким образом, испытывая надежду, мы переносимся в небесный мир, символически отрываясь от земной парадигмы. Далее, в трёх Арканах, включая Звезду, мы будем переживать условность, иллюзию и ясность. Для чего? Этот путь в Таро приводит к возрождению. Пробуждению и ясности, ведущих к завершению. В Мир, заключительный Аркан, не будут входить пройденные этапы. Мир - это время, как период в пространстве, в котором будут создаваться новые элементы, коим позже предстоит стать подобными некогда пережитым клише. И так - вечность. Вечность, в которой будут новые рождения и смерти, счастия и беды, кайф и боль, ощущения и осознания. Всё то, что до смерти будет важно, в посмертии прекратит важным быть, и далее, растворится, став малозначимым фоном, на котором новые художники напишут новые сюжеты. Напишут исходя из того уровня своего человеческого сознания, который будут иметь - не выше, и не ниже. Поэтому, интересно лишь гадать, на что будут надеяться они, потомки, и каковы будут их иллюзии и ясность.