Язычество и выбор

Некий сетевой спор (кстати: спор - "сев, посев, семя. Клетки растений и грибов, служащие для их размножения и рассеяния", если кто не знает), разбудил мысли о язычестве, как одной из основ древнего устроительства земных порядков, регулирования, и т.п.

 

Ну, конечно, сразу возникнет ассоциация с Арканом Таро Тота VIII Adjustment. Регулированием, (а также подгонкой, или же согласованием. Балансом).

 

Кроули писал в Liber Librae: "Пойми для начала, что Равновесие есть основа Великого Делания. Как сможешь ты управлять силами Природы, если сам стоишь неустойчиво?"

 

Совершенно верно писал. Действительно, какой там управлять, если сам - стебелёк тоненький, шатаешься от любого ветерка?

 

Язычество, как первая в мире массовая система верований, местами одарила Землю определёнными понятиями бытия. Правилами взаимодействия с окружающим миром, направленными на одну благую цель - сохранение и продление жизни людской. Ага - ага, не более. 

 

Просто представить себе на минуточку, как страшно-то было жить безо всяких опор. Хотя, сейчас их, опор, ничуть не больше, но зато и народонаселения везде прибавилось, уже не там страшно. 

 

Ну, так вот. Были, значит, определённые заметки относительно окужающей действительности. Люди замечали простое: куда, и когда Солнце движется, ветер дует, вода течёт. И, как "небесная" вода - дождь влияет на землю, и на них всех, заодно. Поанализировали чуток - нашли систему, и, что самое главное, обнаружили бессистемность сего. О как! А вот это уже интересно. Раз присутствует очевидная бессистемность, стало быть, есть надо всем этим некая высшая воля, и её же разумение. 

Как с этим справиться? Сыграть в игру, предложенную свыше, либо - вон.

 

Прежде всего, стали укрепляться. Самоукрепляться - и физически, и морально - духовно. Заметили: те, кто с высокой целью куда-либо движется, и что-то совершает, тот даже и умирает не так, как действующий по сугубо личным "попным" мотивам. Более знаменательно, что ли, умирает. Ага... Заметили и это.

 

Ну, а очевидное, просто невозможно не заметить. Где тепло - там будет комфортно и плодородно, где холодно - там сложнее, но многое и сохраннее. Где светло - там понятно, и безопасно, где темно, там стрёмно. Как в душе - в человеческом внутреннем мире, в каждом живом естестве, которое и поныне не изучено, а уж прежде и подавно. И, вот, в самом себе что-то ощущая, переживая, желая (!) человек ищет, и находит способы решения (согласования/урегулирования) определённых вопросов. Так, постепенно создаёт эгрегориальные силы - делясь своими наблюдениями, а в случае младших поколений, так и требуя соответственного соблюдения правил почитания, наделяет определённые силы особыми свойствами.

 

Ничего в этом ни удивительного (теперь), ни тем паче преступного, естественно, нет. Это именно естественно, ибо в основе - инстинкт самосохранения. 

 

Но, то было прежде. Ну, как было? Конечно, сейчас тоже частично есть - достаточно в одиночестве остаться где-нибудь в лесу непроходимом, тут же и проявится. Но, во времена оны, постепенно становящееся всё более массовым верование в определённые силы, и использование их особых свойств, потребовало если не управления над собою, то хотя бы структурирования. И удерживания в рамках определённых критериев, чтобы имелась возможность не только использовать эти силы, но и защищаться от чьего-либо их использования (ведь если может Х, способен и Y).

 

Таким незатейливым способом, собственно, не только образовалась почти линейная структурность - иерархичность разрозненных, но уж больно очевидных аспектов верований, но и каждый аспект обретал всё больше чётких черт. Каждое поколение добавляло.

Поскольку же верования сии существовали, и развивались в разных точках территории большущей нашей планеты Земли, хоть до определённого времени, друг с дружкой не связывались, обретали всё более чёткие самостийные критерии. И, понятно, почему так много близкоподобных высших существ по миру. Действительно, едва ли не у каждого Духа и божества есть свой параблизнец, и не один.

 

Иногда, подобны так же и имена. Это совсем интересная история. Кельтский Езус, языческое божество, почитание которого сопровождалось кровавыми жертвоприношениями, именем своим чрезвычайно созвучен с христианским Иисусом. Бог Цернунн во многих текстах именуется Кернуном, или Кернунносом, и, казалось бы, всего лишь буква, но... Всякая "всего лишь" буква, как известно, тоже что-то значит, как и каждый звук. Глубокое различие звуков "к" и "ц" является основоположением для фактических проявлений силы, как таковой.

С именами, и их звучанием происходило, и происходит на протяжении веков множество пертурбаций. Звук становится оружием, подчас оружием смертельным, опасным, прежде тем, что оно невидимо, не имеет материального эквивалента, и никак не проявляется вовне, помимо, собственно, слышимых частот. Например, все помнят, конечно, истории со словом "паляныця".

Урегулировать сражение на уровне звука, буквально верным произнесением слов, считается уменьем сугубо колдовским. Это, конечно же, заклинания. Заветные слова, в произнесении коих важна не последовательность слов, отнюдь, но... Верный звук, рождаемый верными (основанным на вере) помыслами, и духовными чувствами.

Ненависть, месть, страх, да, эти ощущения действительно служили базовыми обоснованиями для возникновения тех, или иных верований. И никак неможно за то корить за то создававших их людей. Однако здесь мы имеем жесткое разделение зон чувствования, и практичности. Как, положим, с предметами искусства и быта. Рукописная фарфоровая ваза имеет мало практического смысла, но услаждает взор, и согревает ощущением причастности к повышенному уровню комфорта, а значит, подчёркивает социальный статус. Противоположная ей металлическая кастрюля, или железный бак, в просторечье та же порой именуемые "вазами", имеют сугубо бытовой практический смысл, но владение ими не отождествляется с комфортом. По крайней мере, до поры. Пока та самая "бытовая посудина" не начинает отождествляться с человеком, и подчёркивать его статус, как критерий значительности в мире. Достаточно вспомнить "Сказку о рыбаке и рыбке", и пресловутое разбитое корыто, этот необходимый в быту предмет, и он же, маркер бедствия.

 

Христианство урегулировало между собой критерии чувствования и практичности, строго обозначив линии ответственности. Исходит сие положение из новозаветного описания мудрости Иисусовой: «Воздатите кесарева кесареви и божия богови», ("богу богово, кесарю кесарево"), (греч., лат. Quae sunt Caesaris Caesari et quae sunt Dei Deo) 

Мудрое сие решение было не чем иным, как аспектом урегулирования. Необходимого на тот момент, как, в общем-то, и всегда. Как и ответственность человека - согласие с таким положением, и ненарушение установленных критериев. И, понятно, что чем больше личных усилий (в том числе, и в большей мере духовных) исходит от человека, тем отчётливее звучит тема выбора. Личного выбора человеком критериев суждений о бытии, как, соответственно, и понимания справедливости всякого воздаяния. 

В современном мире язычеством называют всё, что не вписывается в христианские каноны, причём, даже когда основой веры является вера в Иисуса, и Им привнесённые ценности. Никто ни в чём не копается, в корнях и "сцепках" не разбирается. Зачем? Есть pro et contra, а всё, что кроме, как бы вражеское по определению.

  

Это так по-человечески, так понятно! И, тем больше подчёркивает личностный фактор. Растождествляет показательные выступления ярморочных шутов и веры. Сам по себе, критерий ли, или же просто наглядное обозначение различия двух созвучных понятий  Caesaris и Caesari, как нельзя лучше демонстрирует разницу между хулиганскими выходками в прилюдных местах, и героизмом исто верующих, готовых переть на толпу, как на плаху, во имя своей веры.